На ниве церковного пения и чтения послужило множество людей. Среди них и композиторы, и священники, и монахи, известные и неизвестные. Есть среди них и те, которые прославлены в лике святых. В сегодняшний день Церковь молитвенно прославляет двоих: мученика Прокопия Кесарийского (Палестинского) чтеца и преподобноисповедницу Параскеву (Матиешину).

Мученик Прокопий постарадал в 303 году, матушка Параскева скончалась в 1952 году. Шестнадцать веков разделяют их земную жизнь, но каждый из них своей жизнью в свое время доказал верность Христу и поэтому вместе они предстоят престолу Всевышнего и вместе прославляются в сегодняшний день.

О мученике Прокопии известно немного: был чтецом в Иерусалимской церкви. Вел строгую подвижническую жизнь, за что стяжал от Господа дар изгонять бесов. Ревностный проповедник Слова Божия был схвачен и приведен на суд в Кесарию Палестинскую. За отказ принести жертву идолам он был обезглавлен.

О инокине Параскеве сохранилось сведений побольше. Я решила здесь написать наиболее подробно из того, что удалось найти в интернете.

Преподобноисповедница Параскева родилась 28 октября 1888 года на Украине в ныне несуществующем селе Песчаное Каменец-Подольского уезда Подольской губернии в крестьянской семье Федора и Матроны Матиешиных. Семья была религиозной, благочестивой и патриархальной. «По вечерам мы не знали другого времяпрепровождения, как чтение Священного Писания или житий святых, и не представляли, что может быть иначе», – вспоминала матушка. Еще в младенческом возрасте она пережила первое значительное событие духовной жизни. Поститься ее начали приучать в трехлетнем возрасте. Поначалу, лишенная Великим постом любимого молока, она плакала и требовала привычного лакомства, капризничала. Но случилось так, что девочка заболела и почувствовала связь между болезнью и нежеланием соблюдать пост, поняла, что пост – это серьезно. Совсем маленькая, она впервые ощутила страх Божий, восприняв свой недуг как наказание за непослушание и нежелание поститься. Тогда она дала свое первое обещание Богу: постом никогда не пить молока. Через два дня она поправилась и с этого времени всегда легко и с радостью постилась. И когда после первой Воскресной литургии Великого поста родители взяли для маленькой дочери разрешение пить молоко, девочка отказывается от него, ощутив физическое отвращение к некогда любимому лакомству. Вспомним младенца Варфоломея, будущего авву Сергия, игумена Радонежского, который отказывался по средам и пятницам от материнского молока. Так и маленькая Параскева стала поститься ещё во младенчестве, не любя постом молоко и с удовольствием вкушая его в скоромные дни.

Примерно в том же возрасте проявилась в девочке любовь к богослужению и церковному пению. Однажды в церкви Великим постом на нее особенное, глубокое впечатление произвело пение «Аллилуиа». Когда оно закончилось, Параскева заплакала. Вернувшись домой, она пропела его матери по памяти и запомнила на всю жизнь.

Грамоте ее выучил дед Амвросий по Библии. Впоследствии она очень хорошо знала Священное Писание, но особенно любила читать послания Апостолов и Евангелие от Иоанна Богослова. Она называла его невидимым первым руководителем в духовной жизни: «Во время его чтения так делалось сладко и хорошо на душе, и я забывала о земле и о земном. Я даже выразить не умею, как мне было хорошо».

Когда Параскеве исполнилось восемь лет, умерла мать, за нею дедушка и младшая сестренка. После отца Параскева стала главной работницей в доме. Отправляясь вместе на работу, они любили по дороге петь псалмы. Но спустя время отец жениться во второй раз и живёт в другой деревне с новой семьёй, а Параскева остаётся на попечении бабушки.

Юная Параскева, несмотря на тяжёлый крестьянский труд, всегда очень строго постилась, ограничивая себя буквально во всем. У отроковицы очень рано появилось желание пойти в монастырь. Бабушка не позволяла ей об этом и думать, ссылаясь на то, что внучка слишком мала (Параскева совсем невысокого роста) и слаба для иноческой жизни, что это ей не по силам, и монастырь не для неё. Нашелся и жених. Но Параскева ласково объяснила молодому человеку, что замуж не пойдет, потому что собирается в монастырь. Молодой человек последовал ее примеру, уехал на Афон, принял монашеский постриг и там окончил свои дни.

Девушка стала усиленно поститься и работать над собой, чтобы приготовить себя к лишениям. Она еще и мучила себя: например, вкладывала в обувь щепки, чтобы приучиться терпеть боль. Наконец, бабушка разрешила ей уйти в монастырь, убедившись, что жизнь в миру пользы внучке не принесет.

Узнав адрес миссионерского монастыря, в который принимали без внесения денежного вклада, Параскева написала туда письмо и, получив согласие на приезд, вместе с подругой ушла из дома. Это было в 1907 году. Почти без денег, легко одетые, подчас голодные, претерпев много лишений, девушки чудом добрались до Теолинского Спасо-Преображенского монастыря Августовского уезда Сувалкской губернии, расположенного в 25 верстах от станции Гродно, и были приняты послушницами.

Сбывается давняя мечта юной Параскевы, она так счастлива, что все вокруг кажутся ей ангелами во плоти, монастырская пища – манной небесной, а все послушания – высшей наградой от Господа. Но в этом монастыре послушница Параскева не находит иконы, которая явилась ей как-то во сне. Еще до поступления в монастырь Параскева просила у Господа указания, куда ей пойти. Однажды увидела она во сне икону Божией Матери, сиявшую ослепительным светом, стоявшую углом на солее и окруженную синей лентой, на которой была надпись: «В этом монастыре ты будешь жить».

Через несколько лет Параскева отпросилась на побывку домой. По дороге заехала в Турковичский монастырь Варшавско-Холмской епархии, где была чудотворная икона Божией Матери. Дорога была трудная, она измучилась и заболела. Пришлось задержаться в монастыре. И здесь, когда чтимую икону перенесли в зимний храм и поставили наискосок на солею, Параскева, войдя в церковь, узнала увиденное во сне. В 1912 году ее приняли в число сестер Турковичской обители. Как водится, она исполняет разные послушания, всегда поёт на клиросе и даже регентует. Это свое делание она оставит, только когда лишится способности к передвижению. Кроме того, выросшая в простой крестьянской семье, обучавшаяся грамоте лишь дома, она обладает блестящим даром слова, и Матушка поручает ей составлять и произносить приветственные речи, когда обитель удостаивают своим посещением архиереи.

В 1914 году, при занятии немцами Польши, монастырь эвакуировался в Москву, затем в Дмитров. В 1918 году, после окончания войны, монастырь возвратился в Турковичи, а послушница Параскева была оставлена для отправки монастырского имущества вслед за уехавшими. Однако вскоре Турковичский монастырь прекратил свое существование, и Параскева осталась в Дмитрове, сняла квартиру на окраине города в селе Подлипичье и прислуживала в местном храме Казанской иконы Божией Матери.

Один крестьянин попросил Параскеву обучить свою дочь церковному пению. К ней присоединились другие. Хор девочек стал быстро расти, его численность достигла 60 человек, и стало два хора. Параскева не только преподавала пение, но наставляла учениц в Законе Божием, объясняла, как жить по-христиански. Она считала не нужной излишнюю нежность в воспитании, потому что это расслабляет душу, была внешне несколько сурова к своим ученицам, но любила их, как родных дочерей.

В 1920 году Параскева познакомилась с Дмитровским епископом Серафимом (Звездинским) и стала его духовной дочерью. Владыка сурово вел ее в духовной жизни, но другим говорил о ней с уважением. В дневнике матушки сохранилась такая запись: «Молитвами святого старца моего, доброго окормителя и мудрого водителя на многоволненном пути житейского моря, я теперь благодушествую и пою: утвердися сердце мое во Господе. Теперь Господь показал мне, как мудро вел меня от тьмы к свету отец мой. Радуюсь и благодарю Бога, давшего мне столь мудрого авву, благодарю старца своего, что вел меня так, а не иначе, хотя признаюсь, весьма было трудно и болезненно, когда господин мой старец так беспощадно лишал пищи мое самолюбие. Сколько муки и борьбы тогда было в моем беспокойном, самолюбивом и лукавом сердце. Теперь я опытом познала, как тяжела и упорна битва, когда борются самолюбие и любовь. И теперь я радостным взором смотрю, как любовь и преданность старцу низложили самолюбие, саможаление и самоцен, и вижу сих бездушных истуканов разбитыми, которым так недавно я все еще поклонялась. Я со многими слезами благодарным сердцем многократно лобызаю стопы моего мудрого старца, этого второго кроткого Давида, так просто и метко поразившего во главу моего Голиафа. Теперь я смотрю, как трудно остаться верным чадом отцу своему, духовному окормителю, когда он с корнем вырывает самолюбие, когда он распинает или умерщвляет ветхого человека: на этом пути не выдержит ни один падший сын Адамов, если не поддержит Десница свыше молитвами старца».

Епископ Серафим в 1921 году постриг Параскеву в рясофор, не переменив ей имени, и определил в Спасо-Влахернский монастырь. Находясь в Спасо-Влахернском женском монастыре, матушка очень сблизилась со схимонахиней Рафаилой (в миру Мария Архиповна Вишнякова), считая её своей духовной матерью.

После пострига инокиня Параскева поселилась в Спасо-Влахернском монастыре, а вскоре на имя владыки поступило прошение прихожан Казанской церкви села Подлипичье вернуть инокиню Параскеву в Дмитров для продолжения обучения детей их прихода чтению и пению. Они обещали обеспечить ее квартирой и продовольствием. 25 июля 1921 года епископ Серафим написал резолюцию: «Согласно усиленной просьбе крестьян, в целях укрепления веры и Слова Божия, инокиня Спасо-Влахернского монастыря Параскева Матиешина за святое послушание вызывается из обители для миссионерской работы в деревне, числясь в то же время в числе сестер Спасо-Влахернского монастыря. Надеюсь и уверен, что матушка игуменья и сестры отпустят инокиню Параскеву из обители без тени какого-либо ропота или недовольства и с радостию благословят ее на великое Божие дело, памятуя тяжкое время неверия, ныне переживаемое, памятуя, как преподобный Сергий из своей обители отпустил двух иноков на защиту Церкви Святой от нападения вражеского...»

27 ноября 1921 года инокиня Параскева была посвящена владыкой по древнему чину в диакониссы, на алтарное служение. С этого времени она стала прислуживать в Казанской церкви села Подлипичье, в которой очень часто служил епископ Серафим и возле которой он жил. Ведя Параскеву к духовному совершенствованию путем строгим, мудрый старец считал ее одной из близких своих духовных дочерей. В опубликованных записках, посылавшихся из Бутырской тюрьмы (см. книгу «Архиепископ Серафим (Звездинский). Житие и проповеди»), епископ Серафим особенно часто поминает свою ближайшую духовную дочь Параскеву

«Не умею выразить словом, как многополезна, утешительна моя последняя поездка к моему господину старцу, – писала в дневнике инокиня Параскева. – Мир, радость, спокойная совесть, освобожденная от пленниц греха, просветление ума и сердца, перемена во всем существе моем, словно я другая. Господи, какое благо даровано падшему – покаяние. Какая великая власть дана святым апостолам вязать и решить. Благословен тот час и день, когда Господь приводит предстоять честнейшему лицу святого старца и принимать столь непостижимые Тайны. О, глубина премудрости! О, бездна милосердия! Я, маленькая песчинка, теряюсь в этой бездне: ничтожная, скверная, преступная, оплеванная, изувеченная, изнуренная и изможденная грехом, растерзанная и изможденная своим неразумием, опять оживленная, успокоенная, исцеленная, поднятая, очищенная, одетая. Видя такие дары, туне даваемые лишь по единому милосердию Божию, что можно сказать или как возблагодарить? Нет слов. Тут бренные уста смыкаются. Да молчит всякая плоть и да стоит со страхом и трепетом. О, если бы и всегда пред очами Божьими ходить со страхом и трепетом, но как грустно, обидно, но вместе и преступно, получая такие дары и такую милость, паки опутываться пленницами греха, как страшно, как страшно за свою немощь и непостоянство. Боже мой, Боже мой, как же мне быть: я так слаба, так непостоянна, так грехолюбива. О, поддержи, подкрепи, не дай мне пасть, затвори хляби греха и положи предел, да не прогневляю Тя больше и да хожду во Истине Твоей молитвами старца моего и всех святых».

Много трудов положила матушка Параскева в Дмитрове, созидая и церковный хор, и души своих учениц. В 1924 году она была вызвана в ОГПУ, где ей приказали прекратить занятия. Но и после этого, не имея возможности учить девушек, она не оставила попечения о них и руководства хором. В 1928 году, спустя десять лет после основания хора, она написала слово к своим певчим: «Слава Богу за все, как всегда в скорби и радости говорил великий иерарх святитель Иоанн Златоуст. Скажем же и мы от всей души эти слова в десятую годовщину нашего пения: вот, слава Богу, десять лет прокатилось с того дня, когда мы впервые начали наше пение, наше славословие в вышних Богу, Творцу неба и земли, Отцу светов, от Которого всякое даяние и всяк дар исходят… Всякое дыхание и вся тварь да хвалит Господа, как говорится в одной молитве церковной; Тебе поет солнце, Тебе славит луна, Тебе хвалит вся тварь. И какое же счастье нам даровал Господь, и мы, маленькие люди, тоже поем, славим и хвалим Творца... Да, деточки мои во Христе, родные, милые, великое счастье славить, петь, хвалить Господа. Но оглянемся мы назад и просмотрим наши протекшие годы и подумаем, достойно ли мы славили, хвалили, благословляли и благодарили Господа? Всегда ли исполняли этот честный долг пения с любовью, со вниманием, с миром и благоговением? Не пели ли мы иногда недостойными усты, с досадою в сердце, с негодованием, невниманием, огорчением и озлоблением? Увы, о горе, с грустью и сожалением надо сказать, что за эти десять лет много недостатков и много грубых ошибок вижу я прежде всего в себе. Все вышеупомянутые грехи имели широкий простор в моем грехолюбивом сердце; и, видя себя столь негодной, я всегда трепетала от страха, не заразить бы мне этими грехами ваши юные души, ибо знала я по собственному опыту и из книг Священного Писания, что грехи и страсти, как зловонная зараза, как проказа, заразительно и разрушительно действуют на душу ближнего. Вот я всегда и боялась, дабы не соблазнить единого из малых сих, ибо знала страшный приговор соблазнителям, что лучше бы обесити ему жерновный камень и потопить в глубине морской, нежели соблазнить одного из малых сих. Теперь десять лет, как я живу и вращаюсь среди вас, и благодарю всегда Бога, что Он умудрил вас покрыть любовью все мои немощи, все мои недостатки, ибо одна лишь любовь все покрывает и никогда не отпадает. Она всегда верна: так и вы, деточки, горящие любовью Христовой, пребыли со мною верны во всех моих скорбях и напастях, злоключениях и гонениях. Не поколебали вашей верности и любви ни клевета, на меня возведенная, ни поношения, которые часто падали из?за меня и на вас. Все это я видела и чувствовала, хотя никогда вам об этом не говорила. А не говорила потому, что знаю и твердо верю, что есть Всевидящее Око, Которое видит все и воздаст за все. Благодарю вас, девочки, за все: за любовь, покорность, за смирение и терпение, за постоянство и труд и молю Господа, дабы утвердил Он вас в правой вере и благочестии и дабы было бессмертно ваше пение, возносилось бы вечно от уст и сердец ваших вечное славословие во веки веков».

Закрытие в 1928 году Спасо-Влахернского монастыря не изменило жизни матушки. Она продолжала прислуживать в Казанской церкви. «Параскева – пятницу страданий Христовых помни», – писал ей владыка. Памятуя благословение своего аввы в ночь воспоминания святых спасительных Страстей Христовых читать 150 раз молитву «Отче наш», матушка в Великую Пятницу 20 апреля 1929 года всю ночь провела в молитве, вычитывая еще раз всю службу с размышлением и затем правило, назначенное владыкой. И тогда первый раз в жизни поняла, что «куплена Ценою, что все члены мои назнаменованы печатью страданий Христа».

27 мая 1931 года инокиня Параскева была арестована. На вопросы следователя она отвечала: «Я лишена избирательных прав как монахиня. В монастырь я поступила в 1912 году в Холмской губернии... Пробыла до 1914 года, потом нас всех монашек перевезли в Москву, где мы и находились до 1918 года. В 1918 году я приехала в Дмитров. Сняла квартиру в Подлипецкой слободе и прислуживала в церкви. Участвовала в хоре, обучала детей церковному пению. В 1924 году меня вызвали в ОГПУ и воспретили обучать девушек церковному пению. С тех пор я кончила занятия с девушками и была хору как руководительница. Себя я в антисоветской деятельности виновной не признаю».

28 июня 1931 года тройка ОГПУ приговорила инокиню Параскеву к 5 годам ссылки в Казахстан. Перед отъездом матушка сподобилась видения святых апостолов Петра и Павла, которые благословили ее и ее спутников.

Параскеву привезли сначала в Алма-Ату, а затем определили на работу неподалеку от города: она была поварихой в большой рабочей артели, кормя из скудных запасов целую армию ссыльных уголовников. Это воспринимается ею как послушание, она держит себя очень достойно, ровно со всеми, умудряется никого не оставить голодным и никак не использует своего нахождения рядом с продуктами. Питаемые ею в ссылке уголовники глубоко уважают инокиню Параскеву и всегда называют сестрой. За проявляемые ею к рабочим заботу и сострадание они называли ее сестрой. Спустя некоторое время инокиню перевели в Алма-Ату. На государственную работу устраиваться не стала, поскольку за несколько месяцев, проведенных в артели, была истощена – питалась чем придется.

В Алма-Ате матушка неожиданно встретилась со своим духовным отцом, епископом Серафимом, направленным туда в ссылку в августе 1932 года. Он прожил в городе три месяца, и матушка могла в это время утешаться совместными молитвами и духовными советами своего аввы. В Алма-Ате духовной дочерью матушки Параскевы стала Елена Владимировна Апушкина (в девичестве Быкова), бывшая в прошлом духовной дочерью о. Алексея Мечева. Хранившиеся у нее полные записи матушки Параскевы послужили основой замечательной книги о ее бывшем духовном отце протоиерее А. Мечеве («Пастырь добрый», Паломник, М., 1997).

Из Алма-Аты матушку Параскеву перевели в г.Барабинск, где она селится с несколькими ссыльными монахинями. Сестры лишены средств к существованию, они собирают в поле несжатые колоски, чтобы печь лепешки и добывают масло из дикой конопли. Много молятся, окормляют в эти лихие безбожные годы всех страждущих, кто притекает к ним. Ссылка окончилась в 1935 году. Один из духовных чад мать Параскевы предлагает ей поселиться у его родни в Астрахани, где матушка была в духовном общении с астраханским архиереем Германом. Там инокиню застает Великая Отечественная. Живут впроголодь, питаясь в лучшем случае свеклой и рыбой. Нет ни муки, ни круп. Позже матушка перебирается в город Кирсанов Тамбовской области. Здоровье мать Параскевы уже совершенно подорвано, она страдает артритом и абсцессом обоих лёгких. Лекарства не помогали, состояние ее считали безнадежным. Она уже готовилась к смерти, но однажды ночью во второй раз сподобилась видения святых апостолов Петра и Павла. Апостол Петр обещал ей выздоровление и, подавая ключи, бывшие у него в руках, сказал: «Ты еще будешь этими ключами отворять церковные двери в Подлипичье». С этого дня, вопреки ожиданиям врачей, матушка стала поправляться.

После войны ей дозволено вернуться в Дмитров, поближе к родным местам, куда зовут её подросшие ученицы. Они не забыли свою наставницу, педагога и регента, любившую их, как родных дочерей. Насколько хватает сил, она ещё служит в незакрытом Казанском храме Подлипичья, отпирает его по утрам, следит за порядком, читает, поёт и управляет своим хором. Сначала ей нашли комнату недалеко от церкви. Но вскоре пришлось найти другое жилье, дальше от храма. Матушке каждый день приходилось по дороге в церковь подниматься в гору. Со временем это для нее становилось все труднее.

В последние годы своей жизни матушка Параскева жила в домах своих духовных чад – то у одних, то у других. Во все годы ее жизни к инокине Параскеве тянулись души, ищущие Бога. Матушка терпеливо выслушивала приходивших и затем давала ответ.

Со временем здоровье матушки вновь пошатнулось. Возобновился абсцесс легкого. Прибавились артрит, фурункулез. Она со смирением старалась лечиться. На время ей стало легче, но болезнь не прошла. В церковь удавалось ходить все реже и реже. Она потеряла квартиру в городе, и пришлось переехать в деревню Бирлово, куда её забрала к себе Александра Васильевна Сулима – вдова с тремя детьми на руках. Болезнь прогрессирует и вскоре мать Параскева лишается способности к передвижению. Она имеет кров и стол от своих учениц, но не имеет должного ухода. Все работают и на целый день она остаётся одна в запертом доме. С ней случился паралич, и она стала совсем беспомощной. По всему телу идут гнойные раны и пролежни, от боли хочется кричать, но мать Параскева в присутствии людей сдерживает даже слабые стоны, ободряет всех её посещавших и призывает на молитву.

Инокиня Параскева скончалась в день праздника Введения во храм Пресвятой Богородицы 4 декабря 1953 года (в некоторых источниках — 1952) в деревне Бирлово в Дмитровском районе Московской области, но память её чтится сегодня — 05 декабря, вероятно уступая празднованию Введения. Отпетая в Казанском храме, она была погребена на кладбище Борисо-Глебского Дмитровского мужского монастыря. Всю свою многоскорбную жизнь она осуществляла то, чему была научена и чему всех постоянно учила: «Будьте смиренны, Христу Спасу подобны».

В 1972 г. исполнилось 50 лет со дня организации матушкой Параскевой церковного хора в храме Казанской иконы Божией Матери в г. Дмитрове. К этому времени состав хора сократился только немного — с 16 до 12-ти человек, но все они (часть из которых стали бабушками, матерями, часть остались незамужними) были из числа тех девочек, которых воспитывала во время своей миссионерской работы в 1918–1921 гг. матушка Параскева. По случаю столь замечательного юбилея всё священноначалие и церковный клир проследовали из г. Дмитрова в дер. Бирлово, чтобы поздравить родившихся там (а многих и продолжавших проживать там) участниц хора. Так, через 20 лет после смерти матушки Параскевы, был отмечен один из результатов ее служения церкви.

27 декабря 2000 года преподобноисповедница Параскева Матиешина канонизированна в лике новомучеников для общецерковного почитания. А 11 сентября 2001 года были обретены её святые мощи. Рака со святыми мощами находилась в церкви «Нечаянная радость» Борисо-Глебского Дмитровского монастыря, а затем 30 сентября были торжествено перенесение во вновь выстроенный храм великомученика Димитрия Солунского в Спасо-Влахернский женский монастырь в селе Деденево Дмитровского района.

Житие преподобноисповедницы Параскевы Матиешиной было описано протоиереем Максимом Максимовым в книге «Жития новомучеников и исповедников Российских ХХ века" Тверь, 2003 год.

В 2009 году была издана, а в 2015 – переиздана с дополнениями Книга «Житие преподобноисповедницы Параскевы Спасо-Влахернской». Также в 2015 издана ещё одна книга «Преподобноисповедница Параскева (Матиешина). Житие. Письма»